Швейцарский психиатр, основоположник глубиной психологии, доктор медицины Carl Jung подчёркивает факт того, что большинство конфликтов основано на любви. Эта идея заменяет более раннее понятие о психологической травме. В своей книге Two Essays on Analytical Psychology (Два Очерка по Аналитической Психологии) психоаналитик указывает на эротический конфликт в основе личности, который чаще всего игнорируется, но в тоже время является частым источником невроза и многих проблем в жизни человека (18).

Депрессия, возникшая вследствие конфликта, должна быть пережита, а не вытеснена, так как это состояние содержит в себе очень ценный потенциал. Чтобы вытесненная сила нашла свое выражение, нужно осознанно принять содержимое бессознательного разума. В тоже время следует оставаться в позиции наблюдателя относительно возникающих образов связанных с конфликтом. Эта задача, говорит Jung, требует волевой концентрации, ибо доминирующая сила противоречий парализует способность к самоконтролю. Следует также понимать, что это не просто фантазия, а набор чувственных переживаний схожих с теми, которые появляется при активной деятельности в реальной жизни (216).

“Непрерывная сознательная реализация бессознательных фантазий при активном участии в фантазийных событиях приводит, согласно моим многочисленным наблюдениям, прежде всего к расширению горизонта сознания путем включения в него бесчисленных бессознательных содержаний, во-вторых, к постепенному сокращению доминирующего влияния бессознательного и, в-третьих, к изменению личности. . . Это изменение, которое является целью нашего анализа бессознательного, я назвал трансцендентной функцией” (Jung 219).

Мы совершаем ошибки по отношению к другим до тех пор, пока руководствуемся суждениями собственного эго. “Он - другой”, - говорит Jung. Поэтому, если не принимать во внимание уникальность другого человека, пытаться объяснить его мысли или поведение, то это значит возбудить конфликт. Наиболее вероятный способ понимать других – это выйти за рамки личности и пережить образы, проявляющиеся в области бессознательного разума (220-221).

В этой связи Jung говорит следующее: “Изучение фантазии при герменевтическом методе лечения приводит нас к синтезу индивидуального и коллективного психического; для практического же разрешения этого вопроса необходимо еще одно условие. . . Если пациент сам не способствует излечению, не положит на это всей своей доброй воли и не отнесется к лечению безусловно серьезно, то никакого исцеления не будет и быть не может. . . Пациенту не остается ничего иного, как принять путь индивидуальной жизни, который ему открылся, и следовать ему до тех пор, пока в его бессознательном определенная реакция не укажет ему, что он идет по ложному пути” (293).

Возникает вопрос, как можно приблизить своё бессознательное? Как руководствоваться высшей мудростью в своём мышлении по отношению к себе и другим людям?

Jung предлагает изменить “фокус личности,” где центр будет перемещен из положения “эго” в промежуточное состояние между сознательным и бессознательным уровнями. Эта новая точка обеспечивает тесный контакт с бессознательным разумом, что предполагает устойчивое равновесие. “То же самое я мог бы выразить словами апостола Павла: ‘Не я живу, но Христос живет во мне.’ Или обратиться к Лао Цзы и воспользоваться его Дао — Серединным Путем и творческой сердцевиной всех вещей” (220). При этом речь идёт о живой силе психических процессов, а не о логическом конструкте ума. В сущности это баланс между иррациональностью и рациональностью, иными словами открытость разума к высшей мудрости (221).

Доктор Jung предостерегает от ошибок свойственных монашескому аскетизму, говоря о том, что нет смысла изолировать себя из социума с целью реализации бессознательного потенциала. “Путь трансцендентной функции — индивидуальная судьба. Ни в коем случае не следует полагать, будто такого рода путь тождествен психическому отшельничеству, отчуждению от мира. Совсем наоборот, такой путь даже в принципе возможен и успешен только тогда, когда различные мирские задачи, которые ставят перед собой такие индивиды, решаются в действительности” (224).

Говоря метафорически, душа человека растянута между противоположностями внутреннего и внешнего мира, что требует постоянного энергетического наполнения. Однако если устоять под натиском этих сил и растворить окончательный образ “mana-personality,” то это прямой путь к целостности разума наполненного высшей мудростью. Jung называет этот центр самостью, который проявляет себя следующим образом: “Это ‘нечто’ нам чуждо, но все же необычайно близко, оно совсем наше, но все же неузнаваемо, — виртуальный центр столь таинственного устройства, способного заявить обо всем на свете — родстве с животными и богами, кристаллами и звездами, не повергая нас в изумление, даже не возбуждая нашего осуждения” (237-238).

“Самость можно охарактеризовать как своего рода компенсацию за конфликт между внутренним и внешним. . . Так что, среди прочего, самость — еще и наша жизненная цель, ибо она самое завершенное выражение той судьбоносной комбинации, которая называется индивидуальностью, полным расцветом не только одного индивида, но и группы, в которой каждый вносит свою лепту в целое” (Jung 239-240).

Таким образом, Jung предполагает, что в процессе психологической интеграции конфликтующих частей в человеческой психике происходит слияние на уровне первоначального духовного принципа.